Новое объяснение с Малопалом

     Приятные моменты ждать приходится долго, а проходят они так быстро, что не успеваешь оглянуться. Так случилось с новогодними праздниками и каникулами, которые начались у внуков после завершения второй четверти.

Ждали их, ждали, планы разные составляли, намечали, что надо успеть, каким важным делом заняться, а они вихрем пронеслись. Миновали за одно мгновение. И всё-таки детвора отдохнула хорошо. Много гуляла на улице, занималась играми, не забывала даже про шахматы и шашки.

Я чаще всего был рядом с ними, выступая попеременно в роли наставника, затейника, смотрителя, контролёра, охранника, партнёра, соперника, судьи и тому подобное. Все роли невозможно перечислить. Они менялись в зависимости от обстоятельств. Приходилось иногда быть даже высшей инстанцией по рассмотрению конфликтных ситуаций. Случалось и такое.

Малопал от меня не отставал, поэтому также находился в центре событий. Конечно, разница была. Он присутствовал при всём том, что происходило, но участником этих событий не был. Такое положение его тяготило.

Он хотел наравне со всеми и открыто заниматься делами и играми, но ему это не разрешалось. Причина была не во мне. Я бы ему разрешал всё. Такую установку он имел от своего Центра на планете Ялмез.

Я не видел здравого смысла в этой установке, и внукам она совсем не нравилась, так как они хотели видеть Малопала и общаться с ним. Однако запрет есть запрет. По прошествии такого длительного пребывания Малопала на Земле, возможно, ему бы и разрешили перейти на более широкие контакты с людьми разных возрастов.

Только связи с планетой Ялмез сейчас не было, она прервалась совсем. Спрашивать разрешение было не у кого. Сам же инопланетянин решения принять не мог, как и не имел права ослушаться своих руководителей.

По этой причине Малопал находился всегда с нами рядом, но оставался инкогнито. Исключение делалось только для меня. По этой причине я был ещё и передаточным звеном – передавал информацию от Малопала внукам, а от них - Малопалу.

Он, наблюдая за играми, норовил обязательно повлиять на их исход. К сожалению, он не принимал мою сторону, а всегда поддерживал малышей. Если сказать одним словом, то, как мне не без основания казалось, он ужасно вредничал. Почему я так думаю? Да очень просто. Тут и думать нечего.

Какие только игры не начинала наша троица, я, в конечном счёте, обязательно проигрывал. Проигрывал и Ване, и Насте, проигрывал бы и Сане, будь он в это время у нас.

Когда я оставался с Малым наедине, то выговаривал ему за такое неуважительное отношение к человеку, который так для него старается, что даже пишет книгу о его необычайных похождениях. Он соглашался со мной, даже кивал головой, подтверждая мою правоту, но изменить своё поведение не обещал. Приходилось мне мириться с таким положением, ворчать про себя и мириться. Насильно мил не будешь.

Что же касается моей книжки, в которой он был главным героем, то это отдельная история. Сейчас я о ней расскажу. Он не только знал о существовании книги, но и читал её. Читал, когда я набирал на компьютере новые страницы. Подозреваю, что он включал компьютер и без меня, читая то, что было написано раньше.

Когда я перед сном читал книгу внукам, он часто был рядом и всё не только слышал, но и видел. Видел реакцию внуков на прочитанное. А вот его реакции я не знал. Хотя нет, однажды он укусил меня за палец, когда ему показалось, что я исказил событие.

Но это было один раз.

Мне же хотелось знать его мнение о книге на словах. Несколько раз даже специально заводил разговор на эту тему. Малопал отмалчивался и разговор не поддерживал. Однажды я задал ему вопрос напрямую:

- Малопал, ни разу не слышал твоё мнение о моей книге.

- Ты какую, Дед, из своих книг подразумеваешь? Книгу стихов, книгу о родословной семьи или книги о твоей работе?

- Причём тут они? Я говорю о книге про тебя.

- Дед, такая книга мне не попадалась на глаза.

- Что за шутки, Малопал? Как это не попадалась? А что я читаю внукам?

- Внукам ты читаешь отдельные странички, - спокойно рассуждал инопланетянин.

- Так это же и есть книга о тебе, - не унимался я.

- Дед, ты торопишь события. Книга будет тогда, когда её напечатают в типографии, когда она будет иметь твёрдые обложки.

- А если обложки будут мягкие, так это что, не книга?

- Это также будет книга, но менее солидная. Как брошюра. Когда произведения писали от руки, то твои странички называли бы неоконченной рукописью. Когда ты текст набираешь на компьютере, то это неоконченная… Ну, я не знаю, как выразиться.

- Малопал, какой же ты формалист оказывается. Я даже не знал об этом и не догадывался. Так ты всё-таки можешь сказать своё личное мнение о рукописи?

- А что сказать? Шрифт ты выбрал довольно крупный. Его разберут и дети, и взрослые. Разберут даже без очков. Это положительный момент. Печатаешь только на одной стороне листа. И это явное достоинство. Страницы не надо переворачивать, а только откладывать в сторону. Лично мне переворачивать большие листы не очень удобно. Есть и другие преимущества у твоего неоконченного произведения.

Я слушал Паломала с открытым ртом, и какое-то время не мог проронить ни слова. Меня шокировали его рассуждения. Он явно смеялся надо мной.

- Малопальчик, - наконец произнёс я, - ты это говоришь всерьёз или пытаешься шутить? Причём тут размер шрифта? Причём тут печать с одной стороны листа или с обеих? Меня интересует отзыв о содержании моей работы. Интересует оценка изложения. Ты неужели не понимаешь? Ты прикидываешься непонимающим? Да?

- Авторы всё-таки странный народ, - назидательным тоном заговорил рецензент, - они вечно торопят события. Ещё толком ничего не сделают, а их уже интересует оценка. Если бы, например, повар спросил, как нравится его борщ, который он только начал варить. То это бы любого удивило? Если бы врач стал интересоваться улучшением состояния больного ещё до того, как оказал ему первую помощь. Чтобы о нём подумали? Оценивать любое дело надо по окончательному результату, а не по первоначальным действиям. Не надо торопить события.

- Послушай, Малопал, хватит прикидываться, - сказал я, нервничая, - спрашиваю твоё мнение не о чём-то отвлечённом, а по конкретному вопросу. В моей книге есть не только название, но и результат. Ведь я уже почти завершаю работу над книгой.

- Кстати о названии, - перебил меня собеседник, - «Похождения Малопала». Вдумайся только, Дед. Что значит слово «похождения»? Разве я пират, бездельник, разбойник, праздношатающийся лоботряс, чтобы рядом с моим именем соседствовало слово «похождения». Не «похождения» надо писать, а «великая миссия». Понял, Дед? «Великая миссия Малопала!» 

- Понял, - сказал я растерянно, - а что ты всё-таки можешь сказать по существу моей работы?

- Дед, то существо, которое ты описываешь, действительно достойно внимания всех землян. Оно достойно внимания человечества, и писать о нём нужно восторженно, в превосходной степени.

Тут мне показалось, что Малопал явно переходит разумные границы и откровенно посмеивается надо мной. Он оказался жутким зазнайкой и явным хвастунишкой. Никто не станет отрицать, что Малый Пал уникальное явление природы, что ему присущи удивительные качества. Человечеству ещё долго до овладения теми способностями, которыми с лихвой обладает он. Но даже с учётом всего этого надо же вести себя скромнее.

- Дед, может быть, хватит обзывать меня такими словами, которых я не заслуживаю. Неужели ты не понимаешь шуток? Я же разыгрываю тебя. Если по правде, то мне нравится твоя писанина. Я признателен тебе за то, что ты взялся рассказать своим внукам обо мне, о моей планете, о моих похождениях. Благодарю тебя! Ты настоящий и понимающий друг.

Малопал сказал эти слова с чувством, он так растрогался, что из уголков его глаз даже скатились на щёчки две крохотные искрящиеся слезинки. От неожиданности и у меня перехватило дыхание, и я растрогался до слёз. Мне стало стыдно за мои недавние обидные мысли о маленьком славном человечке. Я принёс ему свои извинения, и он извинился за неудачные шутки.

Но я отвлёкся от основной темы. События между тем шли своим чередом. Каникулы подошли к концу, внуки уехали в город, где их ждали занятия в школе. На коттедже осталась бабушка Рая, Малопал и я. Правда, бабушка думала, что мы остались  с ней вдвоём. Она же не знала про Малопала. В коттедже было тепло, а на дворе, где ещё недавно звенели голоса внуков, установилась настоящая зима