Съезд РНТС 17.12.1991г.

     17 декабря 1991 года по паспортным данным мне исполнялось 55 лет. По маминому утверждению я родился на два дня позднее. Об этом расхождении точек отсчёта моего возраста было известно лишь домашним да близким родственникам.

Из-за такого разночтения дат поздравления с очередным днём рождения я принимал сначала от коллег по работе, на следующий день от тех, кто знал, что у меня путаница с датой появления на свет, но не помнил какая именно, а уже на третий день поздравляли родственники.

Кое-кто упрекал меня, что я сам это всё устроил, чтобы продлить праздник. Те, кто так думают, ни во что ставят мою дальновидность, ибо после выхода на пенсию растягивать празднование очередного дня рождения удовольствия не доставляет.

В упомянутый выше день с восьми утра я был на рабочем месте, проводил деловую встречу, отвечал на первые звонки. Никаких поздравлений не было, так как я не любил распространяться о своём дне рождения. Вскоре позвонила секретарь Лобова О.И., работавшего заместителем Председателя Совета Министров РСФСР, и сказала, что Олег Иванович хочет переговорить со мной. От него я не ожидал словесного поздравления, так как он всегда отправлял мне поздравительные открытки. И правильно, что не ждал.

О. И. сразу заговорил о другом: «Сегодня в 10 часов открывается съезд Российского научно-технического союза строителей. На место президента претендует Коротковский Г.Э. Вы знаете, что он не подходит для такой должности. Надо бы принять участие в работе съезда, рассказать о задачах  организации. Подскажу, чтобы вашу фамилию назвали при выдвижении кандидатур. Итог голосования будет зависеть от вас».

День начинался с сюрприза. Вообще-то о проведении съезда я знал ещё до звонка Лобова. На рабочем столе лежало заблаговременно переданное мне «приглашение» Российского научно-технического союза строителей (РНТС строителей).

Внешняя сторона приглашения имела насыщенный жёлтый цвет. Так как приглашение готовилось и подписывалось президентом РНТС строителей Г.Э. Коротковским, то оригинальность раскраски меня не удивила. Это было сделано в его духе.

Кстати, ни до этого, ни после такой расцветки приглашений по разным деловым и бытовым поводам, а у меня в архиве скопилась их масса, я больше не встречал.

Внутри приглашения на белом фоне типографским шрифтом, кроме фамилии, вписанной каллиграфическим почерком золотистыми чернилами, было отпечатано: «Уважаемый товарищ Фурманов Б.А. Приглашаем Вас принять участие в работе 1 съезда РНТС. Съезд состоится 17-18 декабря в г. Москве в Октябрьском зале Дома союзов (ул. Пушкинская, д. 1, подъезд 7). Начало работы съезда 17 декабря 1991г. в 10 часов утра».

В приглашение были вложены пригласительный билет, дающий право находиться в президиуме съезда, а также два вкладыша стандартной формы на плотной бумаге.

На левой стороне каждого вкладыша размещался профиль В.И. Ленина. Вождь внимательно смотрел направо, хотя ему мешал это делать оттиск синего цвета с надписью «РНТО строителей», оставленный прямо на его измождённом лице большим круглым штампом.

На правой стороне вкладыша, имевшей пятнистую расцветку жёлто-оранжевого цвета, типографским шрифтом было набрано: «Товарищеский ужин 17 декабря 1991г. в 19.00. Туркомплекс «Измайлово», ресторан «Дельта».

Нахождение профиля вождя рядом с информацией о товарищеском ужине, конечно, не было случайным. Без вмешательства Коротковского и тут не обошлось.

Несмотря на предоставление места в президиуме и сразу двух мест в ресторане «Дельта», я не имел намерения участвовать в работе съезда. И других дел тогда хватало.

 Просьба-поручение Олега Ивановича касалась выполнения общественной нагрузки, и я при желании мог бы найти уважительную причину для отказа. Однако отказать Лобову, которого я не только хорошо знал, но и глубоко уважал, с которым до этого не один год вместе работал, я, естественно, не мог. Пришлось отложить запланированные встречи, чтобы вовремя попасть на съезд.

Я почти не опоздал к началу его работы. В длинном узком зале тесно стояли ряды стульев, они были заняты делегатами съезда, приехавшими с мест. В дальнем от входа торце, на помосте за столом для президиума располагались Г.Э. Коротковский, Ю.М. Баженов, которого я ещё представлю, и А.А. Пак, возглавлявший структуру НТО в Вологде.

Моё появление в зале было замечено, кто-то из распорядителей провёл меня к столу президиума, где было резервное место. Делегаты отнеслись к моему появлению с интересом. Незадолго до этого Государственный комитет по архитектуре и строительству был преобразован в Министерство архитектуры, строительства и жилищно-коммунального хозяйства РСФСР, и я был назначен министром.

Интерес объяснялся тем, что большинство присутствующих меня не видели раньше, и теперь по моим словам и внешнему виду могли составить обо мне собственное, а значит, безошибочное мнение. К тому же каждого человека не оставляет надежда, которая сбывается в редчайших случаях, услышать от высокопоставленного чиновника что-нибудь новое и по возможности здравое.

Съезд вёл Коротковский, он же выступал с докладом. Держался Герман Эдуардович раскованно, в обычной манере, говорил легко и складно, порой иносказательно. Слушали его с неподдельным интересом. Мне и раньше всегда нравились его оригинальные высказывания, да и сами выступления, если не касаться в них деловой стороны вопроса.

Сегодня поведение докладчика было всё-таки нервным. Едва упомянув об истории развития общества, он вставил анекдот о «поведении любимой женщины», заявил, что ему «надоело одному побеждать, нужно делать это сообща». Что он «должен бы сейчас говорить о задачах Союза и о подобных вещах, но делать этого не будет».

Что нужно «воспитывать в человеке чувство собственного достоинства, что если все такие умные, то почему такие бедные, что надо знать, как зарабатывать деньги». Ещё упомянул про два извечных русских вопроса «кто виноват?» и «что делать?» Завершил доклад запоминающейся своей неясностью фразой: «Цель объединения - радость жизни».

Я не узнавал докладчика. Что-то было в его поведении искусственное, словно выполняемое по принуждению. Его увлекли посторонние темы, хотя он и пытался порой говорить по существу. Например, упомянул, что союз объединяет в данный момент 450 тысяч членов.

Возможно, его расстроило моё появление на съезде, хотя он лично подписывал мне приглашение. Возможно, понимал, что не может в сложившейся ситуации рассчитывать на своё избрание президентом общества.