НТО

     Теперь, пожалуй, можно раскрыть содержание аббревиатуры их трёх заглавных букв - НТО. Начну это делать от общего к частному.

Русское научно-техническое общество (НТО) было создано в 1866 году. Наряду с другими, в его состав вошёл отдел строительного искусства и архитектуры. Процесс возведения зданий и сооружений приравнивался тогда к искусству.

Для поколения строителей моего возраста сооружение жилых домов и объектов производственного назначения было уже строительным делом. Что же касается нынешнего времени, то для многих подрядных организаций, как мне представляется, строительная работа в первую очередь превратилась в возможность получить прибыль. Получить её в ущерб и строительному делу, и строительному искусству.

Может быть, это недостатки переходного периода от социалистической системы хозяйствования к капиталистической. Возможно. Но прошедшие двадцать лет «перехода» с каждым годом только ухудшали положение дел в строительной отрасли.

Главная цель образованного русского научно-технического общества состояла в оказании содействия развитию техники и технической промышленности в России. Эта задача и сейчас актуальна для нашей страны в такой же степени. Членами общества стали видные учёные и инженеры того времени.

В советский период к идее возрождения общественной организации в важнейшей отрасли народного хозяйства правительство пришло в 1933 году. Тогда и создаётся Всесоюзное научно-техническое общество строителей. В разные годы его возглавляли Б.Г. Галеркин, Н.С. Стрелецкий, В.Э. Дымшиц, И.А. Онуфриев, И.И. Ищенко, а в состав общества входили известные учёные и специалисты строительной отрасли: Г.Г. Карлсен, С.З. Гинсбург, Я.О. Лернер, В.М. Келдыш, П.Л. Пастернак, Б.Г. Скрамтаев, Н.С. Стрелецкий.

Всесоюзное НТО строительной индустрии объединяло самостоятельные общественные научно-технические организации, образованные в каждой административно-территориальной единице РСФСР. Была такая организация и в Свердловской области, в которую входили первичные образования в строительных трестах и на предприятиях строительной индустрии различных министерств и ведомств.

О работе областного НТО, в котором трудились штатные сотрудники, я не имел понятия, но допускал, что они есть и чем-то могут заниматься. Уж годовые отчёты писали наверняка, а возможно также и квартальные. Задержись я в должности председателя совета НТО треста на более солидный срок, прояви тогда должное рвение или элементарную любознательность, то знал бы в лицо областных руководителей. Но этого не случилось.

Работа же нашей первичной ячейки была передо мной как на ладони. Пристально рассматривая её, спустя полувековой срок, не могу не упомянуть снова о самом памятном в работе - о сборе членских взносов. Один раз в году, а это всегда приходилось на его конец, так как сбор взносов откладывался на крайний срок, я с бланком ведомости начинал обход сотрудников. Можно было при желании заняться сбором взносов и раньше, так как завершающий период года даже у конторских работников всегда оказывался напряжённым.

Но как объяснить человеку, когда он вдвое старше тебя по возрасту и втрое опытнее в житейских делах, что нужно оплатить членский взнос за год, когда год ещё не завершился. Это невозможно при всём желании.

Членский взнос, дай Бог память, составлял 60 копеек. Сущий пустяк, если его оценивать с позиции сегодняшнего дня, когда за ненадобностью в силу их никчемности перестали вообще чеканить копеечные монеты. Тогда же полновесный обед в столовой обходился в такую же сумму. Лишних денег при себе люди не имели, от обеда отказываться не хотели. Нужно было возвращаться к неприятному разговору на следующий день, иногда не один раз.

Член общества расписывался в ведомости напротив своей фамилии и обязательно спрашивал с возмущением: «Не могу понять, за что мы платим такие сумасшедшие деньги? За что? Ты можешь объяснить? Что я с этого имею?»

Поначалу я терялся, от робости ничего подходящего на ум в качестве ответа не приходило. Однако вскоре освоился, понял, что лучше не пускаться в разъяснения, которые только раздражают плательщика. А вот когда  возмущаешься вместе с ним, то он признаёт в тебе союзника, добреет настолько, что расстаётся с копейками без жалости, и может даже приобрести значок члена общества. Это уже было настоящей удачей.  

Кстати, значок был лаконичным, вмещал в себя буквы НТО на фоне шестерёнки с наружными зубьями. Присутствие шестерёнки не поддавалось объяснению, скорее всего она по замыслу членов комиссии, утвердившей эту деталь, должна была символизировать полную механизацию строительного процесса в будущем.

Если в шестерёнку вкладывался именно такой смысл, то комиссия заглядывала далеко вперёд. Не менее чем на сотню лет, а то и больше.  Однако, несмотря на явную оторванность выбранного символа от реальной жизни строительной отрасли, шестерёнка совсем не портила общее впечатление от нагрудного значка, свидетельствовавшего о принадлежности человека к общественной организации.

В разные периоды жизни мне приходилось носить этот значок на лацкане пиджака, хотя я не любил подчёркивать свою принадлежность к какому-либо обществу.

Человек, оплативший годовой сбор впервые, автоматически становился новым членом общества. Иногда он не помнил, является членом общества или впервые вступает в него. Подобное случалось часто.

Тем более, не помнил я такие детали по каждому из членов общества. Впрочем, это не имело никаких последствий для забывчивого человека, но для самого общества значило многое, так как улучшались показатели деятельности по «охвату членством».

Каждому, кто оплатил взнос, выдавалась марка соответствующего номинала. Её полагалось вклеить в членскую книжечку, которая имела способность теряться. Марку для сохранения надёжно прятали в нагрудный карман пиджака, и она вскоре пропадала.

Заполненная ведомость с подписями и приложенными к ней деньгами сдавалась по инстанциям «вверх». Где-то далеко за пределами области подбивались итоги, и до «низов» доходила информация, что членами научно-технического общества строителей в настоящее время в стране являются почти один миллион человек.

Цифра впечатляла, так как она означала, что почти каждый пятый из тех, кто трудится в строительных организациях и на предприятиях строительной индустрии, был членом НТО. Какой всё-таки невероятный достигался охват не без моего скромного участия.

Сумма годового взноса, умноженная на один миллион членов, превращалась в капитал невероятного размера. Он, конечно, не расхищался, а расходовался на содержание центрального аппарата и территориальных органов, имевших планы по проведению конференций, семинаров, слётов и т.п.

Сам я никогда не принимал участие в подобных мероприятиях, но говорю об этом с уверенностью, так как доверяю знакомым коллегам из центрального аппарата НТО. Много лет спустя, они с охотой рассказывали о тех славных временах напряжённой работы общественной организации. До глубинки мероприятия не докатывались с той частотой, чтобы они запоминались.

Шли годы. Я работал, поднимаясь по ступенькам служебной лестницы на всё более высокие должности в системе организаций Главсредуралстроя, потом в центральном аппарате Минтяжстроя СССР и в его производных в перестроечный период второй половины 80-тых годов. Направлениями моей работы всегда были преимущественно инженерные и технические вопросы.

НТО строительной индустрии также работало, оставаясь всегда на слуху. Оно существовало где-то рядом и занималось своими делами. Проводило конференции, семинары, слёты, пропагандировало достижения новой техники, поддерживало рационализаторов и изобретателей и, конечно же, пополняло свои ряды инженерно-техническими специалистами строительной отрасли от студентов до пенсионеров. Другой профессиональной общественной организации в отрасли не было.

В моей работе и в работе НТО было много общих задач и направлений деятельности. Вместе с тем в системе управления процессом имелось существенное отличие. И я, и все руководимые мною сотрудники разных уровней, проходили по штатному расписанию организаций.

Штатные руководители НТО контактировали с теми людьми на местах, которые участвовали в работе на добровольных началах. Согласитесь, что это предполагает совсем иную схему отношений при решении любых задач.

Тогда трудно было предположить, что вскоре произойдут такие изменения в управлении структурами НТО, что отношения будут строиться лишь на уважении и расположении людей.

Началась перестройка. Она разрушила существовавшую десятилетиями систему. Специалистам строительной отрасли, являвшимся членами общества, каждому в отдельности, пришлось решать проблему выживания в быстро ухудшающихся условиях существования. Заботы о судьбе общественной организации ушли на такой дальний план, что скрылись из виду.

Торопливо распался Советский Союз, неожиданно выяснилось, хотя это было всегда известно, что в Российской Федерации нет центрального руководящего органа, который бы объединял научно-техническую интеллигенцию.

Обезглавленное НТО строительной индустрии не могло далее существовать без такого жизненно важного органа. Начался развал территориальных структур общества, и этот процесс продолжался без остановки, набирая с каждым месяцем скорость. 

Как часто случается в жизни, в той сложной обстановке нашлись энтузиасты, наиболее инициативным из которых оказался Герман Эдуардович Коротковский, хорошо известный строителям Среднего Урала. Под его крылом в апреле 1991 года в Екатеринбурге проводится учредительная конференция.

Представители 72(!) общественных региональных организаций НТО строительной индустрии создали Российский научно-технический союз строителей. Спустя двадцать лет, трудно вообразить, что были такие благословенные времена, когда можно было собрать представителей (и не по одному делегату) от такого количества территорий. Фантастика и только!

В принятом на конференции уставе значилось: Союз – творческое, самоуправляемое, некоммерческое формирование, объединяющее на добровольных началах и общности интересов представителей научно-технической интеллигенции, рационализаторов, изобретателей, новаторов строительного производства, предпринимателей и учащуюся молодёжь в строительном комплексе Российской Федерации.