Группа 10.05

     В середине 1974 года в Москве было подписано Советско-Американское соглашение о сотрудничестве в области жилищного и других видов строительства. Особой активности стороны затем не проявляли, будучи уверенные в том, что практической пользы оно не принесёт. Тем не менее, осуществление договорённости, состоявшейся на уровне руководителей государств, началось, но в таком темпе, что работа растянулась на годы.

Были созданы шесть рабочих групп: строительное проектирование и технология строительства, системы инженерного оборудования, строительные материалы и конструкции, строительство в сейсмических районах, строительство в районах со сложными климатическими и геологическими условиями, градостроительство и управление населённых мест.

Группам присвоили коды от 10.01 до 10.06, их возглавили сопредседатели от каждой страны, они согласовывали тематику проектов и под неё подбирали исполнителей и экспертов. На рабочую группу приходилось от двух до четырёх проектов. По замыслу организаторов сотрудничества в конечном итоге предполагалось составить обзорные доклады, обобщающие собственный опыт и достижения по выбранным темам, обменяться этими материалами и постараться извлечь из них пользу.

Стороны время от времени проводили сессии, собираясь попеременно то в США, то в СССР.

До 1986 года, т.е. за двенадцать лет, состоялось пять встреч Советско-Американской комиссии, а по группе 10.05, ведавшей вопросами строительства в районах со сложными условиями, назову её так для краткости, не были даже назначены сопредседатели. До переезда в Москву я понятия не имел о существовании такого соглашения между странами, и о конкретных результатах вялотекущего сотрудничества. Правда, и позднее результаты мне будут известны мало, поскольку они окажутся весьма скромными.

В середине 80-ых годов сопредседателем совместной комиссии по сотрудничеству от нашей страны стал первый заместитель председателя Госстроя СССР, министр Л.А. Бибин, от США - министр жилищного строительства и городского развития Самуэль Р. Пирс. Правительства государств порой вспоминали о подписанном соглашении, что сказывалось на повышении активности групп, не приводившей, однако, к серьёзным изменениям положения.

На октябрь 1987 года пришлась У1 сессия совместной комиссии. Местом её проведения согласно очерёдности оказалась Москва. Видимо, сопредседатели совместной комиссии посчитали, что уже пора разобраться с группой 10.05, и по этому случаю одновременно завершили подбор её руководителей. Членом советской части совместной комиссии и руководителем злополучной рабочей группы был назначен я. Когда Госстрой СССР по согласованию с нашим министром предложил мне этот пост, то возражения не последовало, так как не принято было отказываться от поручений, поступающих сверху.

От США сопредседателем рабочей группы оказался исполняющий обязанности заместителя министра по гражданскому строительству армии США Джон С. Дойль. Таким образом, заместителю министра СССР по строительству в районах Урала и Западной Сибири предстояло сотрудничать с заместителем министра армии США, что вызывало настороженность не только у меня. Некоторые разъяснения на этот счёт дала информация о корпусе военных инженеров армии США. Выяснилось, что такая структура была создана ещё двести лет назад, что на тот момент она представляла собой ведомство, призванное обеспечивать строительство объектов военного и гражданского назначения, и порой выполнять функции генерального подрядчика.

Господин Дойль мало пробыл сопредседателем группы, так как его не утвердили в основной должности, и ему на смену пришёл Роберт У. Пейдж, назначенный заместителем министра армии США. Мы встречались с ним в Штатах, подписали протокол о сотрудничестве и множество приложений к нему, долго вели деловую переписку через атташе по науке и технике нашего посольства. Это дало возможность составить о нём представление, но оно не получилось ни в его пользу, ни в пользу армии США.

Пейдж был старше меня, полноват, невысокого роста, военную выправку, как и уверенность в действиях, не демонстрировал, носил гражданский костюм, шутки не воспринимал. Или ему так их переводили, что они теряли смысл, или воспринимать их не полагалось по должности. На мои вопросы отвечал односложно и только после консультации с юристом, который всегда находился при нём. Его подпись была странной, так как в её начале и в конце он выводил округлые возвышенности, напоминавшие верхнюю часть гриба, возникающего после атомного взрыва.

В совместной работе его интересовала лишь одна тема, которая называлась «эксплуатация и применение центрифуги, и использование полученных данных в проектировании». Вместе с коллегами Пейдж настаивал на её включении в «конкретные области сотрудничества». Наша гражданская сторона объясняла, что ей неизвестно такое направление, и так было на самом деле. Но армия США знала больше нас о секретных разработках, проводившихся в Союзе, и даже подсказала место, где установка смонтирована.

Обсуждения технических проблем мой новый коллега избегал, отчего создавалось впечатление, что он ими просто не владел. Так мне и не удалось понять, в какой области он был специалистом, и не удалось запомнить его лицо, которое имело слишком правильные черты, чтобы остаться в памяти.

Итак, пленарные заседания шестой сессии состоялись 5 и 6 октября в зале №1 Дома Союзов. Стороны выставили по два десятка участников, в число которых вошли члены совместной комиссии, советники, консультанты и переводчики. Уровень представительства был высоким. Министерство армии США делегировало четырёх специалистов.

Основное время пребывания американской делегации пришлось не на пленарные заседания, так как им было уделено лишь два дня, а на экскурсии, организованные советской стороной. За десять дней, проведённых в СССР, американцы побывали в Новосибирске и даже добрались до Иркутска, а от него уже было рукой подать до озера Байкал.

Путешествие восхитило американских коллег, так как нельзя поверить на слово в реальность существования расстояний, преодолённых ими, и первозданной природы. Чтобы не рассказывалось о Сибири, это будет казаться фантастикой и вызывать недоверие, пока человек не увидит хотя бы её часть своими глазами.

***

     Проведение сессии способствовало подвижкам в работе группы 10.05. Началась подготовка соглашения по проекту, включавшего такие разделы, как объём материалов, терминологические определения, порядок представления докладов, календарный план выполнения работ, содержание докладов и финансовые затраты. По наименованиям разделов можно судить о серьёзности намерений и ответственном подходе к работе. К соглашению прилагались всевозможные разъяснения и справки, что в общей сложности составило десятки страниц.

Нас поражала дотошность американцев и их зацикленность на соблюдении таких формальностей при подготовке документов, которые советским специалистам даже не приходили на ум. Это была подлинная бумажная бюрократия, не имевшая ограничений ни по затрачиваемому на неё времени, ни по объёму макулатуры.

Бюрократические препоны, бытовавшие в нашей стране и подвергавшиеся всеми критике, не шли ни в какое сравнение с тем, что продемонстрировали коллеги из Америки. Временами казалось, и походило на правду, что армейцев, в конечном счёте, интересовало не содержание итогового материала, а то, в какой форме он будет представлен.

По подготовленным обоюдно намёткам, сроки получения окончательной редакции докладов уходили на конец 1990 года. Мы обменивались через посольства письмами, состоявшими сплошь из любезностей, в сочинении которых американцы особенно преуспевали.

С непониманием и удивлением я читал очередное послание от господина Роберта У.Пейджа: «Я весьма признателен за Ваше письмо от 25 февраля 1988  года, а также за предложенные изменения в тексте протокола и приложениях к нему. Я рассмотрел и согласился с предложенными Вами изменениями. Подписание протокола и приложений является важной вехой в нашем сотрудничестве, и теперь мы были бы рады получить... Мы постараемся ответить Вам в возможно более короткий срок... Я разделяю Вашу надежду ... и выражаю готовность работать с Вами...».

Боже мой! Сколько расшаркиваний, отвлекающих внимание от дела. Таких оборотов да ещё местоимение «я» мы никогда не использовали в служебной переписке, приходилось учиться у «проклятых» капиталистов отвечать подобным образом, чтобы наши казённые фразы не разрушили хрупкие договорённости. Я, конечно, силился подражать, но ничего путёвого не получалось.

Даже после привнесения в тест самых тёплых и мягких оборотов, мой ответ г-ну Пейджу оказался таким: «Подтверждаю получение Вашего письма от 14 апреля 1988 года и подписанного Вами протокола... Советская часть рабочей группы приступила к разработке указанных проектов, и мы намечаем... Учитывая подтверждённую обоими сторонами заинтересованность, ... Проведение подобной встречи даст возможность...». И, наконец, удаётся выдавить из себя, что-то более душевное: «Я разделяю Ваше мнение... С уважением».

Выходило всё-таки нехорошо, но ведь не близкому мне человеку я писал, тогда можно было бы ещё посоревноваться с этим «г» Пейджем. Насколько формальными были мои послания, настолько этим дефектом страдали проекты документов, составлявшиеся заокеанской стороной. Успокаивало при обмене бумагами только то, что письма были в десятки раз короче приложений к ним, а ведь многостраничную тягомотину приходилось мне лично читать до последнего слова, да ещё вносить уточнения и коррективы. Иначе относиться к работе не умел.  

Едва завершилась сессия в Москве, как управление внешних сношений Госстроя СССР запросило от меня «предложения по командированию в США делегации советских специалистов по линии рабочей группы 10.05 с указанием персонального состава, сроков приёма, маршрутов ознакомительных поездок и участвующих в переговорах министерств». Можно было подумать, что я ориентировался в американских структурах и стройках, как у себя дома. Тем не менее, задание выполнил в отведённый недельный срок.

Пройдёт затем девять месяцев и лишь 23 августа 1988 года в наше министерство поступит телефонограмма от Госстроя СССР: «В соответствии с договорённостью в состав советской делегации на У11 сессию советско-американской совместной комиссии по строительству включён заместитель министра т. Фурманов Б.А. Отдел внешних связей Госстроя СССР просит выкупить для него авиабилет по маршруту Москва - Вашингтон, Нью-Йорк - Москва, и обеспечить валютой на 11 дней из расчёта 30% от установленной нормы суточных. Вылет из Москвы 08.09.88 рейсом СУ-317, вылет из Нью-Йорка 18.09.88 рейсом СУ-315. Совещание членов делегации намечено на 06.09.88 в Госстрое СССР в комнате № 501 в 16.00».

Пришлось сожалеть по поводу того, что от группы 10.05 в состав советской делегации включили только меня одного. Мои предложения, а ведь их зачем-то запрашивали, были оставлены без внимания. Что-либо изменить я не мог, пришлось принести извинения коллегам, которые рассчитывали на командировку в США вместе со мной, и ускоренными темпами готовиться к поездке.

***

     На следующий день после приземления в вашингтонском аэропорту «Даллес» открылось пленарное заседание совместной комиссии. Проходило оно в конференц-зале Министерства жилищного строительства и городского развития США. После приветственных выступлений руководителей, они представили каждого члена своей делегации. Скажу, что во время этой процедуры соотечественники держались достойно, хотя их костюмы были слегка помяты, сшиты из материи тёмных тонов на один фасон.

За быстрым обсуждением процедурных вопросов последовали обзорные сообщения Пирса и Бибина на тему: «Об основных направлениях жилищного и других видов строительства (каждый говорил о своей стране) и дальнейшем развитии советско-американского (американо-советского) сотрудничества в этой области».

Вторая часть выступлений оказалась настолько похожей, что докладчиков можно было вывести на трибуну вместе, и не пользоваться услугами переводчиков. Первый абзац зачитывал бы Пирс, а потом свой первый абзац - Бибин. Это сразу бы являлось переводом. Затем слово Бибину, а перевод за Пирсом, и так до завершения текстов. Родившуюся идею озвучивать было поздно, и доклады от начала до завершения прозвучали порознь.

После перерыва, именовавшегося «чай, кофе», прошли раздельно встречи сопредседателей рабочих групп с малым кругом участников. По программе предусматривалось лишь одно выступление, в группах с нечётными номерами слово предоставлялось советской стороне, а с чётными - американской.

По этой причине в группе 10.05  г-н Пейдж отмолчался, а пришлось выступать мне:

«Благодарю Вас господин председатель за предоставленную возможность сделать сообщение о деятельности рабочей группы 10.05. Совместный протокол о сотрудничестве в области строительства в районах со сложными климатическими и геологическими условиями был подписан сторонами в декабре прошлого года в Москве и в январе 1988 года в Вашингтоне.

Событию этому предшествовали достаточно длительные переговоры, которым каждый раз, несмотря на заинтересованность сторон, что-то мешало завершить их благополучно. Относительно причин, сдерживавших ход переговоров, можно строить сейчас различные предположения.

Может быть, всё дело было в том, что в самом названии рабочей группы 10.05 есть слова «сложные условия». В названии же других групп такого словосочетания нет. И именно это обстоятельство было трудно преодолимым. Может быть потому, что предстояло договориться о сотрудничестве с одной стороны представителям Корпуса военных инженеров министерства армии США, а с другой - гражданским организациям Госстроя СССР. Наверное, и первое, и второе, и ещё что-то третье имели место.

Но, как говорится в русской пословице, лучше позже, чем никогда. Подписание протокола всё же состоялось. Этот факт не остался не замеченным. В совместном заявлении советско-американской встречи на высшем уровне в Москве, состоявшейся в этом году, отмечено: «Было выражено удовлетворение недавно подписанным протоколом о сотрудничестве в области строительства в районах со сложными климатическими и геологическими условиями». Оно опубликовано в газете «Правда» от 2 июля 1988 г.

Однако в этой истории окончательную точку ставить рано. Сделан только первый шаг. Высказанное «удовлетворение» предстоит ещё оправдать плодотворной совместной работой советской и американской частей рабочей группы 10.05. Выражу, видимо, общее мнение, что стороны будут к этому стремиться.

Что нами уже сделано. Согласно протоколу деятельность рабочей группы сосредоточена на четырёх проектах: строительство и архитектура зданий в холодных районах, устройство фундаментов и земляные работы в холодных районах, проектирование и строительство транспортных сооружений в холодных районах, технология проектирования и строительства фундаментов на слабых грунтах, включая методы испытания на центрифуге.

Наверное, Вы обратили внимание на то, что в названиях рабочих проектов уже не встречаются слова «сложные условия». Они исключены, как говорится, на всякий случай.

Советская часть рабочей группы определила руководителей всех проектов, научно-исследовательские и проектные институты, привлекаемые к работе, и экспертов. Основной формой сотрудничества, как договорились обе стороны, будет подготовка восьми докладов, освещающих национальный опыт каждой страны. По два встречных доклада по проекту. Темы докладов были согласованы.

Советская сторона разработала также проекты планов своих докладов и предложения по содержанию американских докладов. Эти материалы направлены нами на ознакомление.

 По нашему мнению, следующим этапом работы, после получения предложений от американской стороны, могут быть встречи экспертов по каждому проекту с целью обсуждения и согласования планов докладов и сроков их подготовки.

Мы надеемся, что будем иметь возможность с господином Пейджем обсудить отдельные предложения по совершенствованию форм сотрудничества, которые наверняка имеются у той и другой стороны. Нам необходимо определить следующие шаги в деле взаимовыгодного сотрудничества. Нам необходимо ускоренно преодолеть отставание от других рабочих групп, используя их большой опыт работы. Благодарю за внимание».

Моё выступление господин Пейдж выслушал с каменным лицом, а мне представлялось, что сообщение я оживил несколькими фразами, которые могли вызвать хотя бы снисходительную улыбку. По крайней мере, наши коллеги остались довольны ими и тем, что нашли в моих словах критические уколы в адрес американцев, которые прохладно относились к активизации работы группы 10.05.

Те, кто выступал до этого на пленарном заседании, также благодарили присутствующих за внимание. По отношению к членам нашей делегации эти слова были совершенно уместны. Дело в том, что советская группа накануне пересекла большое количество часовых поясов и проходила акклиматизацию, борясь со сном, а в минуты просветления сознания отвлекалась на рассматривание деталей окружающей обстановки, поскольку они даже в мелочах разительно отличалась от тех, которые приходилось видеть в родных местах. Естественно, концентрировать внимание на словах докладчиков требовало от советских представителей определённых усилий, что заслуживало благодарности.

Вечером члены делегаций собрались в Доме офицеров форта Маейр, где в честь советских гостей от имени министра Самуэля Р. Пирса был дан торжественный ужин.  

Утром следующего дня, пришедшегося на субботу, формальности по подписанию итогового протокола и других документов завершились в считанные минуты, и мы отправились возлагать венки на могилу Неизвестного солдата на Арлингтонском кладбище, строгость и лаконичность которого остались в моей памяти на всю жизнь. После этого мероприятия пути наших соотечественников расходились.

Я пока не упоминал о том, что советская делегация состояла из 18 специалистов. Так как её формированием занимался Госстрой СССР, то он был представлен десятью работниками центрального аппарата и подведомственных служб. И в данном случае имела подтверждение народная мудрость: «Кто ближе стоит к распределению благ, у того меньше шансов быть обделённым».

Оставшиеся места заняли заместители председателей Совминов Украины и Грузии, заведующий отделом управления делами Совмина СССР, доцент Московского архитектурного института, директор ЦНИИСК, первый заместитель председателя Мосстройкомитета В.И. Ресин, заместитель министра транспортного строительства СССР О.Н. Макаров и я.

Для удобства работы с нашей делегацией и, учитывая профессиональные интересы её членов, соотечественники были разделены на две группы: строительное направление и архитектурно-планировочное. Первую возглавил Бибин, а второй руководил председатель Госкомархитектуры при Госстрое СССР Е.Г. Розанов. Проживали члены групп в одной гостинице, перелетали из города в город вместе, но в течение дня каждая из групп занималась по программе, соответствующей её профилю.

***

     Воскресный день для всех начался с посещения Аэрокосмического музея, потом была Национальная картинная галерея, а завершался он пикником на свежем воздухе. Я же не принимал участия в этих мероприятиях, так как с утра отправился в поездку на Юг страны, давшую много незабываемых впечатлений. По программе пребывания в США наша делегация должна была примерно одинаковое время провести в Вашингтоне, Чикаго и Нью-Йорке. Однако за неделю до вылета произошло событие, которое подкорректировало мой маршрут.

Дело в том, что согласно постановлению, принятому партией и правительством, предусматривалось строительство гигантских нефтехимических и газоперерабатывающих комплексов в Сургуте, Нижневартовске, Увате и Тобольске Тюменской области. Ввод в эксплуатацию «строек века» давал не только мощный толчок для развития Западной Сибири, но и позволял разумно, а не варварски, использовать запасы природного газа и нефти. Продавать за рубеж не сырьё, чем Россия занимается до нынешних дней, а продукты переработки.

Стоимость каждого комплекса оценивалась от 1,5 до 3 млрд. долларов, и располагались они в труднодоступных местах. Нашему министерству предстояло принять участие в сооружении комплексов, и я с технической службой уже вёл предварительные согласования по документации с проектными институтами заказчиков. Ходили слухи о привлечении к работам зарубежных фирм.

За неделю до нашего отъезда в США американское представительство в Москве, явно с умыслом, пригласили Бибина, который взял с собой меня и моего коллегу Цыбу Б.С., познакомиться с фирмой «Мак-Дермотт», которая вела переговоры с советской стороной об участии в строительстве комплекса в Тобольске.

Представители фирмы продемонстрировали нам фильмы о структуре организации, партнёрах и построенных объектах, рассказали о ходе переговоров. Бибин в конце беседы обратился с просьбой организовать ознакомление с фирмой и её предприятиями для группы из трёх человек, которые скоро прибудут в Америку. Назвал он и фамилии: Бибин, Фурманов и А.А. Миронов (начальник отдела внешних связей Госстроя). Фирма не только с готовностью дала согласие, но и приняла на себя расходы, связанные с посещением её объектов.   

Многие члены нашей делегации хотели бы оказаться в «обойме» руководителя, однако он лишь мне предложил составить ему компанию. За два года моего проживания в Москве я не раз встречался с Бибиным в Госстрое по вопросам работы. Он относился ко мне ровно и с уважением.

Леонид Алексеевич Бибин был лет на десять старше меня, но выглядел отменно: стройный, подвижный и одновременно сдержанный. Я не знал его производственного пути, но не сомневался в том, что он был примечательным, так как министром и членом правительства Союза случайные люди не становились. В его поведении подкупали спокойствие и рассудительность, с которыми соседствовала увлечённость работой и её проблемами. Был он человеком обстоятельным и знающим, приветливым и доброжелательным, держался с подчинёнными просто, не подчёркивал своё должностное положение.

На проводимых им совещаниях можно было отстаивать свою точку зрения, приводить различные доводы, поскольку начальник не имел привычки одёргивать. Когда он приглашал на различные мероприятия, то я шёл охотно, без тревоги. Знал, что необдуманных решений он не допустит, что можно будет откровенно высказаться, что на своей откорректированной позиции он в итоге настоит.

Достигнутая в Москве договорённость с американской фирмой стала сбываться уже в начале командировки, поэтому воскресным утром рейсом авиакомпании «Континенталь» мы вылетели в Новый Орлеан штата Луизиана. Через каких-то два часа полёта приземлились в районе впадения Миссисипи в Мексиканский залив.

С каждой ступенькой по трапу вниз дышать становилось труднее - воздух был горячим и перенасыщен влагой, словно в русской бане. Пришлось снимать пиджак и закатывать рукава рубахи. Сказывалось соседство с тридцатой параллелью. Дыхание пришло в норму, когда очутились в машине с кондиционером. В таком автомобиле мне довелось ехать впервые.

Отправились в главное управление фирмы. После Вашингтона Новый Орлеан городом не показался. Напоминал он большую деревню, прячущуюся в зелени. Наиболее оживлённая улица шла вдоль высокой и бесконечной, как показалось, дамбы, за которой текла Миссисипи. Устье реки было столь широким, что противоположный берег не просматривался. За дамбой у причалов под разгрузкой и погрузкой стояли суда. Защитная от разливов реки дамба с одной стороны и малоэтажные строения с другой создавали впечатление, что передвигаешься по дну своеобразного оврага.

После обеда фирма демонстрировала автоматизированные системы по структурному моделированию, моделированию завода, трубопроводов, обеспечению стандартными материалами и конструкциями. Подобных программ гражданские строители в нашей стране не имели.

Фирма специализировалась на строительстве в море на любом удалении от берега установок по добыче нефти и газа, а также на возведении на суше комплексов по переработке добываемого сырья. В нашем присутствии задавались исходные данные о глубине моря в месте бурения, количестве скважин, типе применяемого оборудования, размерах надводной платформы, характеристике материалов.

Электронная техника в режиме автоматизированного проектирования выдавала проект с минимальной стоимостью комплекса для действующих на данный момент цен на оборудование и материалы. Уровень автоматизированного проектирования на фирме составлял 80 процентов. Проектное подразделение насчитывало всего 30 специалистов. Конечно, при всём старании скрыть восхищение было сложно. Потом представитель фирмы сделал доклад о блочном строительстве, также поразившем воображение, но об этом позднее.

Едва разместившись в именных номерах гостиницы «Ройал Орлеанс», отправились в ресторан «Арнод». Это была моя седьмая по счёту зарубежная поездка (Канада, Венгрия, Польша Франция, ФРГ, снова Франция), и, казалось бы, что пора привыкнуть к изысканности сервировки столов и разнообразию блюд. Но питание за свой счёт и за счёт солидной принимающей фирмы всё-таки отличалось. За свой счёт приходилось ужинать в гостиничном номере, располагая продуктами и напитками, взятыми из дома: копчёная колбаса, консервы, хлеб, водка и чай.

Даже шведский стол в скромных гостиницах, когда полагался завтрак, совсем не напоминал ужин, даваемый принимающей стороной. По этой причине я всё-таки приведу перечень предложенных на выбор блюд, так как ничего подобного не только не приходилось пробовать, но даже слышать. К тому же заботливые хозяева для делегации специально отпечатали меню на русском языке:

«Закуски: салат из раков, креветки а ля «Арнод». Первое: тушёные устрицы, местный рыбный суп «Гамбо». Салат: салат «Цезаря», зелёный салат. Второе: рыба «Дуартэ», поджаренная на масле с чесноком, с креветками в винном соусе, лангусты, поджаренные на коньяке с луком в пикантном соусе, бифштекс, поджаренный с соусом «Бернез» или грибным соусом. Десерт: бананы, поджаренные в сладком соусе, клубника «Арнод». Напитки: кофе, чай, ликёры и коньяк».

Уж не помню, что именно мы тогда заказывали, но по привычке, бытовавшей у советских людей, после обсуждения вариантов все брали одно и то же блюдо, чем приводили в изумление хозяев, которые дивились совпадению вкусов у гостей. Они даже подсказывали нам, что не обязательно заказывать одинаковые блюда. Ничего они не знали о наших обычаях и не понимали нашу психологию.

Принимающая сторона выставила против нашей тройки шесть едоков, которые азартно принимали пищу и запивали её напитками за счёт фирмы. Прекрасный ужин завершился поздно, уже спала жара, но не настолько, чтобы раскатать рукава рубашки.

***

     Хозяева выделили нам своего переводчика, величавшегося Марком Лейбовичем, и посоветовали совершить прогулку по ночному городу. Лейбович оказался большим знатоком злачных мест, а, может быть, больше нечего было показывать гостям в портовом городе. Он в два счёта вывел подобревшую после еды компанию на Бурбонную улицу, залитую яркими огнями. Любознательных вроде нас и тех, кто знал конкретно, зачем сюда пришёл, было много. На тротуарах зазывалы, расхваливали живой товар, за стеклами одних витрин позировали полураздетые женщины, а в других витринах стояли улыбающиеся человеческие существа, пол которых было невозможно определить. Одного взгляда на них хватало, чтобы к горлу подступала тошнота.

Гид торопился давать пояснения. Почувствовав, что советских мужчин не привлекает столь экзотическое зрелище, поскольку они умеют владеть своими чувствами, он предложил зайти в один из ресторанчиков, встречавшихся на каждом шагу. Выбор сделали не сразу, то не устраивала шумная молодёжь, то громкая джазовая музыка.

Наконец, подходящее для нас пристанище нашли: посетителями в нём были пожилые люди, а несколько исполнителей играли мелодии, судя по всему, первой половины века. Переводчик за счёт фирмы заказал пиво. Мы просидели часа полтора, слушая незнакомые, но приятные напевные мелодии, публика млела от удовольствия, вспоминая молодые годы, и тихо подпевала.

В гостиницу вернулись во втором часу ночи. Я так и не успел разобраться, почему стоимость проживания составляла 700 долларов за сутки, зачем в номере две ванных комнаты, зачем несколько телевизоров, зеркал, телефонных аппаратов и отдельно висевших телефонных трубок. В комнатах нужную температуру поддерживали кондиционеры, что воспринималось как нечто невероятное. Не успел потому, что надо было срочно засыпать, так как завтрак начинался в 6.30 утра, а уже через час мы выезжали  в Морган Сити.

К утру наш городок словно подменили, он выглядел чинно и строго. Не верилось, что такое преображение возможно. Значит, вчерашнее ночное путешествие было моей фантазией и способствовало тому переутомление. На группу пикетчиков с плакатами, требовавших в такую рань повышения заработной платы, кроме нас никто не обращал внимания.

Уже зная по рассказам о стоимости жизни, особенно в ночную пору, я мысленно поддержал требования бастующих, но помочь им не мог. Тогда не предполагал, что через каких-то пять лет и в нашей стране пикетчики не будут вызывать сочувствие окружающих. Судьба человека перестанет интересовать и наше общество.

До городка Морган Сити оказалось 90 миль, отменная автомагистраль вдоль морского берега шла по низменности строго на Запад. Вдоль побережья с небольшими интервалами располагались то силосные банки для хранения зерна, то ёмкости для нефти. С причалами их соединяли трубопроводы, которые уходили в трюмы пришвартованных судов и барж.

Предприятие фирмы по американским меркам оказалось крупным, так как на нём работало около тысячи человек. Основной производственный цех имел восемь пролётов по 30 м каждый, высота цеха составляла 24 м, длина - сто. Климатические условия, когда нет снеговых нагрузок и отрицательных температур, сказывались на несущих конструкциях, которые выглядели настолько ажурно, что должны были, как мне представлялось, обрушиться прямо в нашем присутствии.

В цехе показали процесс изготовления конструкций опор под платформы с бурильным оборудованием. Для них использовались трубы диаметром полтора метра с толщиной стенки до десяти сантиметров.

Предприятие производило раскрой толстого листа, его вальцовку, автоматическую сварку продольных и поперечных швов. Укрупнение конструкций в блоки размером до 30х30х100 м велось на открытых стендах с использованием лазерной измерительной техники. Вес блоков достигал до трёх тысяч тонн. Доставку блоков по морю к месту монтажа фирма осуществляла на баржах и на специальных транспортных средствах в полузатопленном состоянии, если транспортировались решётчатые изделия.

Конечно, увиденное на предприятии не могло не вызвать удивление, и два с половиной часа пролетели быстро. Был у фирмы опыт изготовления блоков, монтируемых на суше, для предприятий нефтяной и газовой промышленности.

Пообедав на предприятии, мы выехали в аэропорт Нового Орлеана, откуда авиакомпания «Мидуэй» к 20.00 часам доставила нас в Чикаго штата Иллинойс, где руководителя советской делегации ожидали представители Государственного департамента жилищ и городского проектирования.

Поскольку Бибин был членом правительства, то за нами увязались три полицейские машины с охранниками, вооружёнными автоматами. Мы были наслышаны о беспорядках в Чикаго в те годы, но не представляли, что требовалась такая охрана советской делегации, не претендующей на получение в городе своей сферы влияния.

***

     С мигающими световыми маячками и завыванием сирен кортеж двинулся к мареву огней огромного города на горизонте. Суета патрульных машин, мегафонные выкрики в адрес нерадивых водителей, не хотевших уступать дорогу, мешали вести разговор, сосредоточиться на чём-то определённом и даже просто смотреть по сторонам.

Бибину эта шумиха также была неприятна, и он попросил убрать машины сопровождения. Хозяева упирались, ссылаясь на обязательность этих мер, но потом уступили, так как Бибин сказал, что он гарантирует всем безопасность. Шумовое оформление исчезло, и мы оказались в нормальной экскурсионной атмосфере. Теперь на нас никто не обращал внимание.

Подъехали к гостинице «Вэстин», где уже разместились члены нашей делегации, прибывшие из Вашингтона чуть раньше. Принимающая сторона пригласила всех на ужин. Не лишнее будет напомнить, что 30% командировочных составляли полтора десятка долларов на человека в день, на которые нельзя было даже один раз отметиться в ресторане.

Двадцать лет назад, когда я посетил «Экспо-67» в Канаде, до которой от Чикаго рукой подать, покупательная способность американского доллара была совсем иной. С тех пор жизнь заметно подорожала, но по договору между странами о питании заботилась принимающая сторона. Она не забывала на протяжении всего пребывания делегации о трёхразовом кормлении гостей.

Чикагские небоскрёбы, а один из них тогда был самым высоким зданием в мире, увидели задолго до въезда в город. Несмотря на аскетический вид гигантов, инженер-строитель, по моему мнению, рассматривать их мог бесконечно долго, так как его не отпускает желание понять конструктивные решения уникальных сооружений и разгадать технологию производства работ. Для советских инженеров, не имевших практического опыта высотного строительства гражданских зданий, объекты в профессиональном плане представляли особый интерес.

Мы побывали в самом большом небоскрёбе, на фасадах которого выделялись рёбра жёсткости, образующие гигантские кресты тёмного цвета, вознеслись на скоростном лифте на 95 этаж за сорок секунд, время засекал сам, где однажды ужинали в ресторане. В этом здании на других этажах прошли также деловые встречи с представителями муниципальной власти, рассказывавших о принципах планирования и развития города, управления уникальными зданиями и их строительстве.

Хозяева были приветливы и снисходительны, их лица не покидали улыбки и выражение беззаботности, в сообщениях конкретность присутствовала, но и слов общего порядка хватало. Методы достижения цели в США из-за разных систем хозяйствования в странах отличались невероятно, потому они не представляли практического интереса.

Что же касается получаемых результатов, того, каким путём они достигались, с помощью каких приёмов и материалов, то в этой части общение со специалистами и увиденное своими глазами оказывались полезными. Поначалу вежливое и внимательное отношение хозяев к нам воспринималось по доброму, но вскоре приторность надоела, когда стало понятно, что мы для них никакого интереса не представляем. Они просто в «масках», приличествующих случаю, выполняли поручение правительства.  

Порой в голове проносились фразы: «Душевности не хватает? Ещё чего захотел. Ты не дома. Удовлетворяй любопытство профессионала, да чаще смотри по сторонам и подмечай отличия. Какое удивительное отношение к флагу страны. Какая-то стерильная чистота вокруг и порядок. Так много цветов (тогда я не знал, что они искусственные).

Чего стоит трансформация залов, где проходят встречи. Разрешены пролёты самолётов над городом при посадке. А вот ещё эта деталь... Ладно, достаточно. Всё не так как у нас. Какая пропасть между странами. Какая разница в уровне жизни людей, культуре поведения. Нам никогда не подравняться. Может быть, хватит? Думай о деле, не отвлекайся от строительной темы. Ты зачем здесь?»

В Чикаго кроме официальных встреч нашей группе удалось посетить выставку станочного оборудования, демонстрационный комплекс «Мак-Кормик», строительные площадки многоэтажных зданий, завод строительных материалов, обменяться мнениями с представителями промышленности строительных материалов. Другая группа посетила крупные объекты многоцелевого назначения, побывала в новом городе Парк Форест, с ними работали местные архитекторы.

В конце второго дня пребывания в Чикаго, оказавшегося столь же насыщенного мероприятиями, наша делегация вылетела в Нью-Йорк, где многое повторилось: стройплощадки, заводы стройиндустрии. Беседа с работниками муниципалитета прошла на 55 этаже в одном из двух зданий центра международной торговли. В субботу, после посещения всем составом острова имени Рузвельта и ознакомления с его застройкой, осталось свободное время; в нашем личном распоряжении была и первая половина воскресенья.

Так как гостиница располагалась в центре деловой части города, то мы, разбившись на группы по два-три человека, имели возможность прогуляться между небоскрёбами и посмотреть на них со стороны набережной. В выходные дни клерки и автомобили были редкостью, поэтому никто не мешал спокойно бродить и созерцать.

Из-за огромной высоты зданий, улицы казались слишком узкими и темноватыми даже в дневное время. Чтобы увидеть клочок неба и верхушки небоскрёбов приходилось сильно запрокидывать голову. С непривычки в вестибулярном аппарате что-то заедало, и ты чувствовал, что теряешь равновесие, поэтому приходилось держаться рукой за фонарный столб или стену. Редкие прохожие на подобные эксперименты не отваживались, а смотрели себе под ноги да на рекламу на уровне первых этажей.

Всё-таки сомнительное удовольствие доставляет пребывание на дне каменного колодца даже в том случае, когда в нём нет воды. Испытав неприятные ощущения, мы вышли к набережной. Не зря сказал поэт, что большое видится на расстоянии. Картина действительно оказалась иной: грандиозной по размеру и на фантастический сюжет.

Возможно, она бы ещё больше привлекала внимание, если бы перед этим не пришлось побывать внутри этого кошмара между громоздившимися зданиями, сделанными из бетона, стали и стекла. Тем не менее, я не мог оторвать глаз и любовался, но не всей открывающейся панорамой, а только двумя небоскрёбами, стоявшими рядом.

Это был центр международной торговли. Абсолютная строгость форм, удивительные пропорции, серебристый цвет фасадов приковывали внимание. Два монолитных столба без всяких излишеств и деталей. Что могли найти в них мои глаза? Да они ничего и не находили. Они воспринимали не детали, а облик зданий в целом. В окружении рваных, ломаных и нервных форм других сооружений, казавшихся уродцами, а они такими были на самом деле, эти два красавца несли в сознание не раздражение, а покой и умиротворение.

Их сила воздействия была и в том, что зданий было именно два. Мне казалось, что при любом другом количестве они бы не производили такой эффект. Надо же было тому случиться, что именно эти небоскрёбы полтора десятилетия спустя оказались разрушены террористами. Центр Нью-Йорка, по моему мнению, потерял главную свою достопримечательность, равную которой по силе воздействия удастся создать не скоро. Мы ходили по набережной, а я всё оглядывался на высотки, навсегда запавшие в моё сердце.    

Командировка подошла к концу, вечером в воскресенье советская делегация вылетела в Москву. Для меня это была первая поездка за рубеж, когда удалось столь детально ознакомиться со строительными площадками, увидеть и в полном смысле «пощупать» результаты труда строителей. Созидательная отрасль в нашей стране уступала американцам по всем статьям.

Мы проигрывали в квалификации специалистов, которые не были мастерами на все руки, но своё дело знали хорошо. Ручной инструмент, средства малой механизации имелись на каждую выполняемую операцию и соответствовали её особенностям. Кувалд и ломов, без которых не обходились отечественные строительные площадки, в руках американских специалистов видеть не приходилось.

Чрезвычайно широкой была номенклатура применяемых материалов, изделий и конструкций, о большинстве из них можно было лишь прочесть в технических журналах. Изделия и конструкции имели высокую степень заводской готовности, т.е. превращали стройку в сборочную площадку, о чём всегда мечтали наши технические службы. Не шла в сравнение и общая культура ведения работ. Отличия можно было бы приводить и дальше, но скажу, что зависть они не вызывали.

И мы могли работать подобным образом, если бы государство прекратило безрассудную гонку за объёмами капитального строительства, а соизмеряло бы их с имевшимися материально-техническими ресурсами. Если бы оно развивало машиностроение для изготовления технологических линий по производству новых материалов, для изготовления инструмента, средств малой механизации и строительной техники. 

Иное дело климатические условия в США, им позавидовать можно, но природу не изменить. Что же касается всего остального, то оно подвластно людям.

После возвращения на Родину, был составлен технический отчёт, высказаны пожелания по заимствованию передового опыта. Пришлось докладывать о поездке на заседании коллегии министерства, в Госстрое СССР, в строительном отделе ЦК КПСС, составлять мероприятия по использованию новшеств в нашей отечественной практике.

Тогда я часто вспоминал, как в начале 70-тых годов, т.е. за 15 лет до моей поездки, из командировки в США вернулся начальник Главсредуралстроя С.В. Башилов. Инженерно-технические работники аппарата главка и трестов с замиранием слушали его отчёт о состоянии строительства за рубежом. Многое из того, о чём он рассказывал, воспринималось с недоверием, но была надежда на скорые перемены. Время шло, пролетали пятилетки, сдавали объекты особой государственной важности для различных отраслей народного хозяйства, а суть строительного дела изменений не претерпевала.

Миллионы строителей в стране самоотверженным трудом, ценой лишений и неимоверных усилий порой добивались выполнения грандиозных государственных плановых задач, но базовая основа строительной отрасли, к которой относятся материалы и техника, практически не совершенствовалась. В этом была беда и спустя пятнадцать лет.

***

     Поездка способствовала активизации переписки с американскими коллегами, но деловые отношения складывались трудно. Армейским чинам в США и гражданским в Союзе это сотрудничество было навязано решением властей, которые преследовали в первую очередь политические цели в период противостояния государств.

Контакты между ними на любом уровне способствовали снятию напряжённости в отношениях. Что же касается экономической эффективности сотрудничества в области жилищного и других видов строительства, то этот аспект, насколько мне представляется, тогда существенным не был.

Если наши исполнители были управляемыми и приучены выполнять поручения власти, то американская демократия допускала большую свободу в действиях чиновников, что приводило к иным результатам. В этом сотрудничестве привлекательной стороной для всех членов совместной комиссии была возможность обмена делегациями.

Американские специалисты стремились побывать в СССР, а свободного въезда не было, ещё в большой степени тянуло наших работников посетить США.  Цели у тех и других при этом были, конечно, разные, но предоставлялась редкая возможность поглазеть на другой мир.

Однако жизнь продолжалась. Бюрократизм, нежелание сотрудничать, словно нам это было очень нужно, попытки предложить обмен неравноценной информацией с американской стороны не прекращались. При согласовании тематики докладов возникали искусственно создаваемые недоразумения и трудности.

Показателен в этом отношении такой пример. Зарубежные коллеги предложили нам информацию по узкому вопросу естественно-научного характера. Речь шла о воздействии льда на сооружения, причём нам давались лишь сведения о свойствах плавающего льда, особенностях его движения и воздействия на сооружения, не затрагивая вопросы расчётных нагрузок.

От советской стороны американцы взамен хотели получить информацию о строительстве автомобильных дорог в сложных зимних условиях, включая трассирование, организацию и планирование процесса, технико-экономическую эффективность зимних работ, особенности проектирования и эксплуатации дорог, дорожных одежд, автозимников и ледяных переправ.

Думаю, что не надо быть специалистом, чтобы почувствовать неравноценность предлагаемого обмена. Завязалась длительная переписка, в результате которой договорились о подготовке совместного доклада по строительству дорог.

Со всем этим приходилось мириться, мы уже привыкли к постоянным подвохам специалистов армии США, научились их распознавать, но в конце 1989 года от господина Пейджа после длительного перерыва приходит послание, оказавшееся последним. Письмо адресовалось мне, Госстрою СССР и советской стороне Советско-Американской комиссии. Рядом с подписью, не изменившейся к этому моменту, была указана его новая должность: «Помощник министра (гражданские работы) Министерства Армии США».

Содержание документа оказалось таким: «Уважаемый г-н Фурманов. В ответ на Ваш телекс от 27 октября 1989 года мы глубоко благодарны Вам за Ваше сочувствие по поводу Калифорнийского землетрясения.

Касательно нашей будущей взаимной деятельности по линии рабочей группы 10.05 мы, с сожалением, должны информировать вас, что в свете целого ряда изменившихся обстоятельств и недавних событий, которые значительно повлияли на штатную численность Министерства Армии США, министерство не в состоянии продолжать какую-либо деятельность в рабочей группе, и мы должны прекратить наше участие в этой программе.

Мы сожалеем о задержке ответов на Ваши предыдущие телексы. Они были вызваны пересмотром позиций министерства в связи с изменившимися обстоятельствами и недавними событиями.

Мы признательны Госстрою СССР за прошлое сотрудничество с нами, и сожалеем, что не можем продолжать нашу деятельность по соглашению о жилищном строительстве. С уважением».

Господин Пейдж был настолько любезен, что трижды выразил сожаление по поводу преждевременного прекращения отношений. Всё-таки интересно получилось. Полтора года назад в совместном заявлении советско-американской встречи на высшем уровне «выражалось удовлетворение по поводу подписания протокола о сотрудничестве в области строительства в районах со сложными климатическими и геологическими условиями», а помощник министра Министерства армии США в одностороннем порядке принял решение о прекращении работ по протоколу.

Хотя, с другой стороны, протокол подписывали мы с ним лично, а не руководители государств, и Пейдж в силу изменившихся обстоятельств в одностороннем порядке прекращал его действие. Конечно, я сразу открыл текст протокола и обратился к статье У1 «Вступление в силу, изменения и прекращение действия».

Нашёл интересующие строчки: «Настоящий Протокол может быть изменён по взаимному соглашению. Действие настоящего Протокола может быть прекращено в любое время по инициативе одной из сторон путём направления письменного уведомления». Оказывается, всё правильно сделал Пейдж, значит, юрист продолжал находиться с ним рядом, - письменное уведомление направлено.

Такая концовка оказалась для меня неожиданной, хотя моментов указывающих на подобный исход было предостаточно. Ещё в конце 1988 года Пейдж сообщал: «Я разделяю ваше мнение, что мы должны по возможности скорее достигнуть окончательного соглашения по содержанию докладов, но вынужден информировать Вас, что январь неприемлем для приёма Ваших экспертов из-за смены администрации США.

Администрации нового Президента Буша необходимо иметь возможность просмотреть достигнутые результаты, и определить направление деятельности сотрудничества, которого нам следует придерживаться. Не откажите в любезности принять мои поздравления и наилучшие пожелания по случаю Нового года».

Таким образом, администрации потребовался год, чтобы «определить направление, которого следует придерживаться». Хотя остановка работ меня разочаровала, поскольку неприятно прекращать дело, не завершив его, но решение администрации я посчитал вполне резонным. Зачем нужен американцам наш опыт строительства в условиях вечной мерзлоты, когда даже северные штаты США располагаются на широте нашего Краснодарского края? Ради одной Аляски?

И тут уже начинал домысливать: «Не случайно группа 10.05 была создана с таким опозданием, не случайно американскую сторону интересовали лишь исследования, связанные с эффектом, получаемым на «центрифуге», о чём я упоминал.

Наверное, к этому времени спецслужбы США разобрались, что эта тема оказалась не столь перспективной, чтобы ради неё имитировать деятельность «рабочей группы», и игра была прекращена. Как бы там не было, но в любом случае Армия США (гражданское строительство) оказалась не чем иным, как большой бякой. Таким был мой итоговый вывод.    

До обмена окончательными редакциями докладов по принятой тематике дело не дошло, но их подготовка велась. Больше о них никто не вспомнил.

Для меня работа сопредседателем группы 10.05 оказалась памятной, и я посчитал нужным рассказать о ней. Особых достижений и практических результатов деятельность группы не имела, как, впрочем, и другие смежники не отличились в этом плане. Однако причастность к крупной и интересной теме на уровне межгосударственных отношений лично для меня, как руководителя и специалиста, дала знания и опыт по взаимодействию с фирмами и правительственными структурами зарубежных стран, которые вскоре пригодились мне на посту министра.

 Конечно, стоило бы упомянуть о тех советских специалистах, которые входили в состав рабочей группы, группы экспертов и добросовестно выполняли поручаемую им работу. Правда, их фамилии и занимаемые ими должности многое читателю не скажут, а представить подробнее каждого из них не позволяют границы раздела. В аппарате министерства вместе со мной вёл эту тему заместитель начальника главного технического управления И.Н. Ярошенко, который был инициативным и знающим специалистом.

К моменту получения последнего письма от Пейджа, в нашей стране произошли такие перестроечные изменения, что опыт американцев по строительству в сложных климатических и геологических условиях, уже не интересовал даже специалистов узкого профиля. Они были заняты мыслями о том, где найти работу, как прокормить семьи и себя. В сложнейших политических и экономических условиях оказался Советский Союз, а вместе с ним и строительная отрасль.