Очерки 2020

Баба дура!

На днях возвращался домой автобусом от Тёплого стана. Занял своё обычное удобное место лицом по ходу движения возле пиктограммы, изображающей престарелого человека, которому оно предназначалось.

Мои годы с недавних пор позволяли претендовать на него без боязни уступать сиденье старшему по возрасту, так как многим из них уже не до пользования общественным транспортом.

Предстояла в лучшем случае получасовая поездка по замысловатому маршруту, на котором автобус лениво подбирал всех желающих стать на время попутчиками, поэтому погрузился в обдумывание темы для размышления.

Обдумывание затянулось, но попутно, что-то само собой вдруг срифмовалось. Записал на клочке бумажки, несмотря на тряску.

    Скитаешься, болтаешься

В тоскливости,

Пока годами маешься

Сопливости.

Только бы разобрать потом, что нацарапал.

На остановке перед МКАД в переднюю дверь кто-то с кряхтением подсадил и втолкнул старушку, а за ней хозяйственную сумку на колёсиках, после чего бабка и тот, кто помогал ей, издали вздох облегчения. Новая пассажирка поднялась с четверенек и сравнялась ростом с турникетом, голова даже возвысилась над ним.

Она была обременена годами, но меньшим количеством, чем я, хотя я не хотел бы выглядеть столь же невзрачно и стариковато, если бы она предложила поменяться возрастом. Какие только не приходят в голову нелепости…

В правой руке старушка держала новенький костыль с регулируемой длиной, а в левой - ручку от хозяйственной сумки. Ручка была такой высоты, а хозяйка сумки такого роста, что могла бы, не наклоняясь, положить на неё подбородок.

На затылке новой пассажирки каким-то образом держался берет в точности такого цвета и фасона, какой я носил в молодости, на плечах висела новая модная куртка современной расцветки, достававшая до колен.

Всё это я успел заметить до того, как старая, обращаясь к пассажирам полупустого автобуса, чётко и громко объявила утвердительным тоном.

- Какая же я баба дура!

На привычных ко всему пассажиров её слова не произвели впечатления: ни смешков, ни ответных реплик не последовало. Мало ли что может произойти дальше после такого вступления. Лучше понаблюдать за происходящим без выражения до поры своего отношения.

Новая пассажирка, судя по всему, и не ожидала ответов от публики на своё утверждение, поэтому перевела взгляд на меня, находившегося напротив в двух шагах, и также громко продолжила.

- А вот и моё любимое местечко оказалось свободным.

При общем молчании она дотащилась до места и плюхнулась на сиденье, принявшее её безропотно, отчего, наверное, и было любимым.

Вот сумку свою ей пришлось прилаживать долго, чтобы та не металась по проходу на виражах. Однако справилась и с ней в конце концов.

Я не сказал пока, что её любимое место оказалось рядом с моим обычным, то есть она стала соседкой, потеснившей меня к окну. Этому совпадению не удивился, так как раскусил её уловку, дело было не в месте, а в человеке, который бы составил компанию.

Соседство не порадовало, смотрел перед собой на два свободных места. Чувствовал нарастание напряжённости, исходившее от соседки, её желание поговорить. Это и случилось.

- А я вот кошек кормить еду на дачу, - заговорила бабка, словно отвечала на мой только что заданный вопрос, охотно поддержав беседу.

Клянусь, мне не приходила такая мысль в голову. Стал бы я о чём-то её расспрашивать после громогласного объявления в автобусе. Пауза старушки чуть затянулась, но убедившись в моей полной отстранённости и нежелании поддержать разговор, она, словно не замечая этого, продолжила.

- Дорога бесплатная, только трудно вот стало садиться в автобус и выходить, да и до остановки не близко, а там к даче тащиться в горку. Почти весь день и уходит. Устаю. Так я через сутки их навещаю. Не могу каждый день.

Слушаю молча и не поворачивая головы, смотрю перед собой в лобовое стекло, желание поразмышлять над достойной темой пока со мной, но никак не могу сосредоточиться. Нет-нет, что-то опять зацепилось, кажется, удалось изложить подходящую мысль, желательно не забыть. Не стану же я при таком соседстве писать. Бог знает, что может она подумать, увидев бумагу и ручку.

    Надежды приходят,

Надежды уходят.

Знать бы то место,

Где с ними сводят.

- Вы удивитесь, - продолжает она с прежним энтузиазмом, - но у меня двадцать пять кошек. Представляете? Сейчас двадцать пять. И продолжают прибывать, чувствую это, так как сосчитать стало трудно. Главное - не наступить. Не то визгу будет, – тут она усмехнулась, - а ведь начиналось всё с одной рыжей приблудшей. Представляете, все рыжеватостью отдают. Жалею я их, вот и кормлю.

Говорить слова в пустоту ей не нравится, и она, повернувшись, а сама беретом не достаёт моего плеча, адресует вопрос прямо мне, чтобы не отмалчивался.

- Скажите, как это всё называется? – спросила и умолкла.

- Безумием, - ответил я чётко и без сомнений, но лишь одним словом.

Бабку моя оценка не остановила, она сделала вид, что не обиделась, но почувствовав во мне сопротивление, знала на что упирать дальше, оправдывая себя.  

- А кошки лучше людей. Не обманывают, не предают. Благодарные, на добро злом не ответят. Разве не знаете? Ласковые. О ноги мои как трутся при встрече.

Я продолжаю молчать, хотя не хуже её знаю о верности животных хозяину, об их неспособности предавать. Даже не кивнул в подтверждение правоты бабки. Её такая отстранённость не устраивает, поэтому она продолжает налегать на доводы, чтобы склонить меня к поддержке своего отношения к беспризорным кошкам.

- Знаете, на каждого москвича приходится по двадцать крыс. Они занимают подвалы. Люди не могут с ними справиться. Их не одолеть без кошек. Нужно всем  разводить.

Мне есть, что возразить и про количество крыс на душу населения столицы, кто тех считал, когда она свою живность на даче пересчитать толком не может. И про то, что только редкие кошки, не знаю как рыжеватые, вступают в схватку с крысами. И кто из них победителем выйдет неизвестно. И что разводить кошек нужно не на даче, а ближе к грызунам, чтобы познавали заранее повадки. Только к чему возражать? Я отмалчиваюсь.

Видимо, исчерпав свои доводы, по защите кошачьего поголовья и в оправдание неуёмной привязанности к ним, она неожиданно меняет тему и переводит разговор на себя. Использует последний припасённый довод.

- А ещё они лечат меня от болезней. – И вдруг добавляет. - Скажите, я баба дура? Да?

Дальше отмалчиваться было нельзя. Я произношу второе слово за нашу беседу.

- Согласен, - произношу уверенно и твёрдо.

Старушка на мгновение растерялась, но придя в себя, удержалась от ответа. Она вообще замолчала. Больше за дорогу не сказала ни слова.

 Мне стало неудобно за резкость, да что там смягчать, за явно хамскую выходку. Выходку неприличную и недостойную человека. Что на меня нашло? Я никогда прежде не поступал так жестоко. Зачем переношу раздражение от предательства людей, которым делал добро, на полусумасшедшую бабку. Ей не легче моего.

Только слов извинения она не дождалась. Теперь я хотел узнать, на какой именно остановке она сойдёт. Словно это было важно. Она же продолжала ехать дальше и дальше, ехать и молчать.

Вышла собеседница не на конечной, а как я предполагал, на последней остановке из возможных, где ещё были древние дачи.

На остановке автобуса бордюра у бровки не было, до тверди от ступеньки расстояние оказалось в треть её роста. Кто-то помог ей сойти, опустили и сумку на колёсиках. Куда же она без корма для кошек.

Расставив широко ноги, бабка дополнительно опёрлась на костыль и ещё положила подбородок на ручку сумки. Замерла в таком положении. Чуть передохнув, двинулась по хлюпающему снегу, смешанному с грязью, в сторону своих любимиц.

Они её точно ждут, они не обидят кормилицу недобрым словом.

Как-то глупо всё получилось. Давал оценки, не зная причин, которые её довели до такого состояния. А если бы знал их. Чтобы это меняло?

Как можно свести свою жизнь к беспокойству только о кошачьем семействе? Ничем больше не интересоваться и не хотеть знать. Возможно, это вмешательство возраста.

Неужели и мне доведётся когда-то пребывать в подобном состоянии, существовать в мире с сознанием, скукожившимся до интереса, недостойного разумного Человека.

Если не миновать такой период жизни, то пусть его лучше не будет совсем, пусть лучше не будет тогда меня.    

Только бы не спрашивать встречных.

- Я дед дурак? Да?

P.S.

Вечером этого же странного дня, оставаясь под впечатлением случившегося во время поездки, записал в блокноте.

В ожидании беспечном

И, не зная, для чего

Существую, друг сердечный,

Пока дни считает Вечность

Пребыванья моего.

                                                                                   21.02.2020г.